К сожалению, она не достигла своей цели — однорукий злодей успел увернуться.
Высвободившись от такой тяжести, Зиг чувствовал прилив сил, грудь неприятно жгла от яда. Находясь в состоянии неистового бешенства, он принялся рубить вторую заднюю конечность. Двух ударов хватило, чтоб паук подсел на задницу. Если б существо могло, оно б, наверное, завыло на всю округу, но раздался лишь неприятный яростный скрежет челюстей. Тварь будто поняла, что нападение сразу на трёх своих жертв одновременно, не приносит нужного успеха, поэтому сосредоточилась на воине с мачете. Арт не ожидал такого резкого поворота событий и, очередной раз увернувшись от одной ноги, не заметил угрозу справа. Вторая конечность шипами пронзила крыло, полностью вырвав его. Душераздирающий крик сотряс воздух.
Видя замешательство жнецов, Гровва ловко перекатился через голову назад, и снова стал в стойку.
— Всё, готово. Валим отсюда! — Прокричал один из жнецов и рванулся бежать назад.
Второй в этот раз успел уклониться от очередного выпада хлыстом и повернул голову в сторону удаляющегося товарища. Через мгновение его жизнь забрал «Хранитель снов», который который прошиб грудную клетку, войдя в тело до самого позвоночника.
Севел с Мефалой озадаченно переглянулись, затем перевели взгляд на сражающихся с пауком товарищей. Обернувшись посмотреть, как обстоят дела у Хора, они сразу поняли смысл слов жнеца. Они в суматохе совсем забыли о троих жнецах, забежавших в кусты. Теперь стало ясно — их главной целью был Хор. Эльф и суккуб продолжали с надеждой вглядываться в темноту, но это было безрезультатно.
Сражение с чудовищем приближалось к финалу. Арт упал, потеряв сознание от болевого шока. Данимир и Зиг почти одновременно срубили ещё по одной конечности. Под тяжестью тела, остальные лапы не выдержали, и восьмиглазый, с глухим звуком, рухнул на землю в сантиметрах от тела феллианта. Облако пыли поднялось вокруг мохнатой туши. Животное всё ещё было живо и пыталось из последних сил отомстить своим врагам. Мощные челюсти впились в тело Арта, проломив правый ряд рёбер. Пасть паука вмиг покрылась кровью. Судорога пронеслась по всему телу феллианта, глаза широко раскрылись, последний выдох сорвался с губ. Зиг был шокирован зрелищем гибели своего товарища, бессильно опустив топоры. Данимир же до сих пор не мог прийти в себя: лицо было полностью окровавленным, только белки зарниц мелькали среди алой маски. Паладин выскочил сверху на чёрную тушу, и с последних сил начал рубить насекомое. Столько силы и злости было в этих ударах. Паук начал сотрясаться, то ли это была его предсмертная агония, то ли он из последних сил пытался скинуть «наездника». Рыцарь же умело балансировал и рубил дальше, весь перемазанный в тёмной слизи. Одна нога по колено вошла в проделанную рану, утонув во внутренностях чудовища. Узы жизни членистоногого были разорваны. Данимир бессильно рухнул на спину. Над воинами нависла секундная тишина. Неожиданно изголовье паука пришло в движение — маленькие точки быстро расползались по всему телу паука.
— Бегите! Это была самка со своим потомством. Уходите оттуда! — Но крик Севела прозвучал слишком поздно.
Миниатюрные твари волной накрыли пытавшегося подняться паладина. Тысячи мелких ядовитых укусов прошлись по телу храброго воина. Он пытался кричать, но потерял голос в разгаре битвы. Только глухой хрип сорвался с губ Данимира. В этот момент насекомые потоком захлестнули тело человека. Зиг спешно пятился назад, не в силах оторвать глаза от жуткого зрелища.
Четвёрка выживших путников не стала дожидаться, пока пауки начнут расползаться, поэтому отошли на безопасное расстояние. Вид у всех был растерянный и угнетённый.
— Где Хор? — Отрешённо спросил Зиг, чьи грудь и руки сплошь были покрыты ожогами.
— Жнецы забрали… — угрюмо ответил Севел. — Прости.
— Всё кончено. Мы никогда не выберемся отсюда.
— Но, может Мия сможет нас вывести? Принесём ей паутину, да и дело с концом, так? — Поинтересовался Гровва, пожалуй, единственный, кто сохранил самообладание.
— Она возможно знает, как открыть саму арку портала, а вот метод активации случайных ворот знал только Хор, он сам его придумал. Нет смысла опять лезть в пещеру. Неизвестно, сколько там ещё осталось этих тварей. Нужно возвращаться, иначе опять натолкнёмся на отряд жнецов, и в этот раз удача может отвернуться от нас, и придётся биться с элитой, а не «шестёрками».
Слова Зига звучали более чем убедительно. Выжившие члены группы отправились к месту их последнего привала. Казалось, что природа здешнего мира будто пыталась добить чужеземцев: голубые мерцания непонятных огней стали ещё более ужасающими, земля уходила из-под ног, норовя поглотить воинов в свою пучину. Скитальцы шли, не останавливаясь, никто не проронил ни слова.
Болотные земли остались далеко позади, минула половина ночи. Первой сдалась суккуб. Девушка на протяжении всего последнего часа шла в полудрёме, то и дело спотыкаясь. Огненная кровь давно угасла, чёрный кнут лежал на своём месте за поясом. В очередной раз, зацепившись за камень, Мефала упала на колени.
— Я больше не могу идти. Я потеряла все силы. Мне нужно питание.
— Давайте сделаем привал! Всё равно не сможем одним махом добраться до нашего лагеря, — Севел пытался помочь красавице подняться.
— Ты не понимаешь…
Мефала не смогла закончить фразу. Тело девушки рухнуло на землю.
— Она потеряла сознание!
Гровва остановился и пожертвовал свои запасы воды с фляги. Зиг просто упал на землю, там, где остановился. Он лежал и смотрел на звёзды, пытаясь отогнать со своего сознания жуткие сцены убийства, которым он был свидетелем с самого начала прибытия. Единственным утешением была Аки.
«Скоро я вернусь, пушистая. Скоро». —Усталость лавиной обрушилась на могучего воина. Сон принял его в свои владения.
— Ты тоже иди спать, Гровва, ты один из лучших воинов, что мне доводилось встречать, но дежурный из тебя никудышный. Отдыхай. Я постараюсь не уснуть, — Севел устало улыбнулся.
Гному не нужно было повторять дважды, он итак половину пути шёл на одних рефлексах, поэтому, присев возле Зига, тоже мгновенно провалился в сон.
Эльф снова аккуратно укутал Мефалу плащом. Под голову подложил свой колчан и лёг возле девушки, заключив её в свои объятия. Их лица были так близко, что он мог ощущать на себе её дыхание. Любуясь прекрасным лицом красавицы, Севел не смог сдержать желания и припал к таким манящим губам соблазнительницы. Суккуб сразу ответила на поцелуй. Охотнику показалось, что уста девушки теперь были покрыты нектаром, её тело будто излучало теплоту. Мефала открыла глаза, зрачки были расширены до предела, она ещё сильней жадно впилась в уста эльфа. Между их губами пронеслась тонкая струйка сизого потока воздуха. Таким образом суккуб поглощала жизненную энергию. Соблазнительница резко опрокинула охотника на спину. Сняв свой плащ, она сразу оседлала зачарованного эльфа.
Эта ночь была наполнена такой страстью, которой Севел никогда и представить не мог. Всё его естество будто растворялось в теле Мефалы, чувство блаженства сменялось экстазом. Казалось, что приятная мука длится вечно. Ничто больше не имело значение, мир подсознания превратился во всепоглощающий первобытный инстинкт — жажду, которую невозможно утолить. Мефала сполна насытилась энергией воина, полностью восстановив свои силы.
— Как же долго я не ела. Спасибо за всё, остроухий. Ты — замечательный любовник. Думаю, я оказала тебе услугу, так как ты умер в блаженстве, а не в мучениях.
Девушка ещё раз поцеловала застывшие губы эльфа, которые теперь были необычно холодны и бесчувственны.
Глава 8 В плену у ненависти
8. В плену у ненависти.
Микар проснулся только под утро, проспав своё время дежурства. Лысый рыцарь выглядел помятым и сонным, на лице оставались следы вмятин от веток и травы. В военные походы он никогда не ходил, оставаясь служить при дворе, в качестве личной охраны короля. Никогда ему ещё не приходилось ночевать под открытым небом без каких-либо удобств. Ресницы слиплись от пыли и слёзных желез, глаза припухли, паладин чувствовал слабость. Вокруг все мирно спали. Поднявшись на ноги и осмотревшись вокруг, Микар не обнаружил только Аки. Разум пронизывали недобрые мысли и беспокойство. Первым, к кому решил обратиться воин, была Мия. Девушка открыла один глаз, пытаясь удержаться за чудный сон. Но, услышав о пропаже подруги, феллиантка быстро поднялась и уже довольно бодро бегала среди спящих тел, расталкивая и спрашивая о прошедшей ночи. Никто не мог рассказать что-то дельное, кроме того, что изредка просыпались из-за замлевшей части тела или чьего-то храпа. Группа разбилась на маленькие отряды. Все рассеялись в разных направлениях, решив прочесать примерный периметр обхода пропавшей девушки. В лагере остался только Клыкастый, Сали, пленник и Удо. Последний сразу принялся за свои каждодневные обязанности, исправно разводя костёр для варева. Сальвиния всё ещё чувствовала себя скверно: лицо побледнело, а из груди постоянно прорывался хриплый кашель. Карр нехотя оставлял свою возлюбленную, попросив зелёного друга присмотреть за ней. Молодой орк искренне переживал за своих новых друзей. Он старался быть максимально полезным, поэтому следил за каждым движением эльфы, постоянно поправляя её «подушку» и сползавшую накидку.